«Женщина на берегу»
В 1946 году я еще не отказался от мысли снимать недорогие фильмы, которые не были бы «B-pictures». <…> Мою идею подхватил отличный продюсер, работавший по контракту с «РКО», Джек Гросс. Но «РКО» мы были нужны для производства полнометражного фильма, где режиссером был бы я. «Звездой» фильма была Джоан Беннет.  Сюжет привлек меня, и я приходил в восторг при мысли о съемках фильма с этой актрисой. Добавлю, что стать режиссером этого фильма меня окончательно убедила возможность поручить роль первого любовника актеру Роберту Райану, который мне нравился. «человек с Юга», принятый очень хорошо, принес мне признание в Америке. Решили, что в сотрудничестве с Гроссом я напишу сценарий нового фильма. Гросс умер, и вся ответственность за фильм пала на меня. Смерть эта показалась мне мрачным предзнаменованием, и я не ошибся.
Я начал работу с оптимизмом, который мне придавала уверенность, что с фильмом не будет серьезных проблем, но роман Митчелла Уилсона «Отнюдь не слепой», положенный в основу сценария «Женщины на берегу», оказался сложнее, чем я предполагал. Темой романа было одиночество, одна из великих проблем нашей эпохи. Все чаще люди, у кого вызывает отвращение наша стандартизированная цивилизация, пытаются вырваться из стада человеческого. Одиночество – это столь же богатая, сколь и не существующая тема. Ведь одиночество – это пустота, населенная призраками, которые приходят из нашего прошлого. Призраки эти настолько сильны, что способны по своему подобию лепить наше настоящее.
Существует порода по-настоящему одиноких людей; они встречаются редко. Прирожденные эти отшельники умеют отгораживаться от мира, целиком созданного ими самими. Большинство одиноких только по внешности принадлежат к этой категории людей. Рождены они были, чтобы участвовать в окружающей жизни, а одинокими, как правило, стали лишь вследствие какого-либо горестного события. Этим людям тяжко оставаться в кольце одиночества. Если они упорствуют в своем уединении, то всегда ценой страшной драмы. Для художника драма одиночества представляет собой эпизод трагедии, в которой мы все играем и представление которой заканчивается только с нашим уходом в вечность. Художник – это всего-навсего человек, наделенный даром делать зримыми страсти собственной души. Искусство – это воплощение внутренней и зачастую бессознательной мечты.
«Женщина на берегу» представлялась идеальной темой, чтобы раскрыть драму одиночества. Простота ее допускала самые разные повороты сюжета; поступки трех героев были лишены всякой живописности; действие развертывалось на фоне пустынных пейзажей и изображалось в абсолютно отвлеченном стиле. Сюжет этот был противоположностью всего, что я до сих пор искал в кино. Во всех предыдущих фильмах я старался ощутимо передать те нити, что привязывают человека к окружающей среде. Чем больше я старел, тем громче прокламировал ту утешительную истину, что мир един, а тут бросился исследовать персонажей, чьей единственной мыслью было отгородиться от того абсолютно конкретного явления, которое называется жизнью. С моей стороны это было ошибкой. Я объясняю ее относительной изолированностью, на которую обрекало меня ограниченное знание английского языка.<…>
Естественно, что я искал сюжеты, не имеющие никакого отношения к родине, которая уже перестала быть сама собой. Как чумы, я боялся умильных образов довоенной Франции. Лучше пустота, чем остроконечная бородка киношных французов. Но в пустоте не найти твердой опоры. Я убедился в непрочности своего здания и попытался изменить сюжет в ходе съемок. Это погрузило меня в хаос сценария, результатом чего стал фильм, который мне кажется интересным, но чья непонятность мало способна понравиться публике. Однако Джоан Беннет была, как никогда раньше, прекрасна в своей призрачной роли, а Чарльз Бикфорд трогателен в своих усилиях одолеть пустоту. Великолепный Роберт Райан очень тонко заставлял нас разделять все тревоги своего героя. Чтобы подчеркнуть одиночество героев, Ганс Эйслер написал партитуру, в которой он применял контрапункт с присущим ему талантом. В заключение скажу, что «Женщина на берегу» оказалась своего рода авангардистским фильмом, который четвертью века ранее занял бы свое место где-то между «Носферату» и «Кабинетом доктора Калигари». У американских зрителей он совсем не пользовался успехом.